|
После того, как мы приняли решение усыновлять ребенка, мы стали молиться, чтобы Бог нам его показал. Мы были уверены, что это особенный ребенок, предназначенный именно для нас. После этого Тимченко Оля поведала нам о женщине, которая у них в церкви рассказывала о том, как она занимается благотворительной помощью детям в приютах (а ведь Оля даже не знала, что мы оформляем усыновление).
Мы связались с Таисией и она предложила помощь в поиске ребенка и пригласила нас отвезти вместе с ней в ближайшую субботу в Борисов гуманитарную помощь. Мы решили, что возможно Бог указывает нам путь и с радостью согласились.
Машина на которой мы должны были поехать сломалась, но Господь дал нам другую (Леня Скоробогатый согласился нас свозить).
Мы посетили больницу (там мы посмотрели оставленных новорожденных деток). Интересно, что у каждого из них уже было имя, для меня это было новостью, т.к. я не рассчитывал никого переименовывать. Мы очень старались что-либо почувствовать, увидеть или услышать какой-то знак. Но ничего особенного не произошло. Кроме того, нам сказали, что к моменту, когда наши документы будут готовы, этих детей уже распределят, тем более у большинства из них нет официального статуса, который необходим для усыновления, тоже самое, кстати, нам сказали и в приюте, который мы посетили позже.
Был момент, когда я с ужасом увидел другую сторону усыновления. С одной стороны - мы выбираем ребенка у которого будут родители, с другой - мы выбираем детей у которых родителей не будет. Таисия сказала, чтобы я сконцентрировался на одном, которому мы и поможем.
В детском доме мы получили не больше. Хотя нам и приглянулся один мальчик, нам так же сказали, что лучше всего к ним обратиться тогда, когда у нас на руках будут документы. Мы взяли телефон заведующей и решили ехать в Минск - Леня торопился, а в приют (следующее место, в которое собиралась Таисия) мы особенно не стремились, т.к. определили для себя возраст ребенка до 2-х лет.
По дороге в Минск, позвонила Таисия. Она спросила Таню, сидит ли она. Затем сказала, что в приюте ей приглянулся один общительный мальчик, а когда она узнала, что его зовут Вениамин, то чуть не упала. В это время у Тани потекли слезы.
Но появились две детали, которые не вписывались в наши ожидания:
1. Вениамину 9 лет, а мы ожидали, что это будет маленький ребенок.
2. Мы не сможем его усыновить, во всяком случае сразу (его мама убила сожителя и получила 8 лет, но родительских прав ее не лишили).
Мы решили молиться. Но уже до молитвы мы увидели как из отдельных кусочков нашей жизни, наших отношений с Богом складывается большая мозаика:
1. Когда Таня 6 лет назад впервые получила слово о детях, то была убеждена, что Вениамин будет старшим, но после рождения Серафима постаралась об этом забыть.
2. 9 лет назад (!) у Тани был выкидыш. А пол года назад она прочитала в книге "Небеса так близки", что Бог возвращает детей тем матерям, которые каются в совершении абортов, давая им второй шанс. И хотя Таня аборта не совершала, скорее нужно говорить о том, что это я не смог духовно принять ребенка. Теперь же мы получаем шанс увидеть, каким бы был наш мальчик сегодня (Таня был убеждена, что погибший ребеночек был мальчиком, а родители убеждены, что это и был старший сынок - Вениамин). Я понимаю, что это не тот же самый ребенок, первый Вениамин ожидает нас на Небесах. Но второй Вениамин - это реальный шанс вместе с ним принять в свою жизнь то Божественное обеспечение, ту любовь, которую мы отвергли в первый раз.
3. Когда мы только приняли решение усыновлять у меня была мысль, что у этого ребенка должно быть мало шансов на усыновление. Мы побоялись принять эту мысль. Но по статистике оказалось, что наименее усыновляемая категория детей - после семи лет.
4. Тогда же у меня была мысль, что может быть мы найдем ребенка по имени Вениамин, что и послужит нам знаком от Господа. Но мой рационализм (имя достаточно редкое и я боялся, что ребенка с таким именем может вообще не оказаться) не позволил мне принять эту мысль.
5. Вениамин попал в приют в ноябре. В этом же месяце Бог сказал нам готовить документы на усыновление.
Учитывая вышесказанное, мы приступали к молитве с определенным настроем. Я предложил Тане помолиться отдельно, а затем сравнить то, что мы получили.
Со мной ничего особенного не произошло. Просто я понял, что не могу представить никакого другого варианта в вопросе усыновления. Приблизительно тоже почувствовала Таня. Мы согласились, что Бог привел нас уже к определенной развязке и нужно быть слепым, чтобы этого не увидеть.
Недавно на общем служении, на котором была показана видео-презентация служения миссионерского отдела церкви в интернатах, была озвучена интересная статистика. Дети из интерната показали целую концертную программу в благодарность за помощь церкви, которая приобрела для интерната больше сотни одеял и бытовую технику. В конце служения пастор Вениамин молился о том, чтобы Бог открыл сердца христиан Беларуси для усыновления сирот. Я потрясен тем, что Бог поместил нас с Таней в центр того, что Он собирается делать в Беларуси. Возможно мы еще примем участие в этой Его работе.